От автора:

Написаны все три фанфика за три дня. Сюжет первых двух возник в первые пять минут после просмотра концерта певца, один из них был тут же написан. Второй еще потолкался в голове, немного пообтесался и тоже вылился на бумагу. Третий(все руки не доходят перепечатать небольшую часть на комп к остальному) возник? как естественное завершение цикла, поскольку в первых двух я все-таки затронула внешнюю сторону жизни певца, а вот в последнем даже залезла к нему домой(ну бейте меня, бейте, если там что-то неправильно, ибо дом я его знаю только по описаниям своих друзей иже поклонников). В итоге - три фанфика, объединенных одной идеей - Гакт и вездесущие русские, которые уже умудрились я и Японии набедокурить(в чем я, лично, абсолютно не сомневаюсь). Кстати, поскольку в яое я сильна настолько же, насколько Ванесса Мэй в игре на балалайке, то русские представлены исключительно женским полом. Звыняйте, граждане, кого огорчила.
Итак, что же бывает, когда не работает сотовый, языка не знаешь, до концерта час, а под боком иностранка, по-английски умеющая только молчать?
А как вы будете себя вести, если тетя в ногах умоляет подменить ее на работе? Да все бы ничего, но вот работает тетушка отнюдь не в России, и отнюдь не на фабрике шерстяных носков, а помощницей у знаменитого певца. А что если вы родом вовсе не из города-миллионера, а из деревни Мумуевка Заболовкиного края? Совсем плохо?
Денег нет? Вещей нет? Памяти, и той нет?! Неожиданно обламываются незапланированные «римские каникулы» в доме, больше смахивающем на готический дворец? Кто-то, возможно, и помешался бы от такого количества неприятностей, но разве понять иностранцам загадочную, закаленную тысячами лет всевозможных проблем, русскую душу? Отдохнуть можно и так, да еще ого-го, как…

Помощница из России

Где-то одиноко мычала корова, проснувшаяся от тяжкого сна. Ранее утро лишь тронуло края облаков, а в доме уже все были на ногах. Бегали люди, летали вещи, чемоданы, причитала старушка у окна. Лаяла маленькая собачка, постоянно мешаясь под ногами. В середине большой комнаты стояла высокая слегка полноватая девушка с длинной косой и круглым, лучистым лицом и большими карими глазами. Легкая складка, залегшая в уголках рта, говорила о том, что ее хозяйка часто и от души смеется. Однако теперь на ее лице было недюжинное волнение. Она что-то усиленно соображала, пока мама поправляла воротничок платья. Женщина торопливо говорила дочери:
- Ты, дорогая, запомни: там много всяких соблазнов будет, в этом Токио, а ты не смотри на них, только перекрещивай негодников, если что. Знаешь, что порой может крест животворящий.
Девочка долго терпела, пока мать дрожащими руками пытается поправить воротник. Наконец, она не выдержала и сама быстро, со знанием дела, одернула его, строго посмотрев на мать.
Мама, ну что я - маленькая? Все знаю. Прямо глупости не говори.
По комнате бодро бегала дородная женщина, радостно причитая.
- Вот уж подарочек так подарочек на окончание школы тебе, Лена, тетя твоя сделала. Это же надо, за окиян, да в самое Токио! Вот уж подарочек так подарочек…. - слышалось, пока она снова исчезала с чемоданом в руках.
__________
Ой, что делать-то мне?!
Лена смотрела, как на кровати мучается ее родная тетя Поля. Только здесь ее почему-то все звали Котори.
Огромный Токио просто поразил сельскую девочку обилием людей, машин и прочего безобразия. Когда она только приехала сюда, то чуть было не уехала обратно. В первую же секунду ее настолько напугал подъехавший мостик, что она тут же перекрестила его. Но наваждение не исчезло! А когда она боязливо ступила на это бесово отродье, к ее ужасу оно поехало… Не будь в первых рядах встречающих ее тети, не видать бы Леле родной деревни.
Сумасшедшая жизнь города сперва просто оглушила деревенскую девушку, отродясь не видавшую на своей сельской дороге такого огромного количества жужжащих коробочек, которые здесь, почему-то, называли машинами. Но ей можно это простить, ведь в своем родном поселке она ничего моложе Волги дореволюционных времен и Белорусского трактора «Буренка», в глаза не видела. С какой благодарностью Леля вспоминала добрый совет мамы. Ни одна из этих страшных визжащих коробочек не осталась не перекрещенной.
Много было непонятного и диковинного в этом мире контрастов и маленьких копошащихся человечков. Например, огромные одноглазые столбы, росшие на каждом перекрестке. Но глаз у них был всегда разного цвета. То желтый, то красный, а то и вовсе зеленый. Леля так и не поняла, почему же, когда страшный глаз мигал зеленым - люди шли, а когда красным - стояли. Наверное, это было что-то вроде придорожного столба у них на старой дороге. Но там на него никто не обращал внимания, а здесь все так внимательно на него глядели… Вот, что значит цивилизация. Странно, но никто не понимал, почему она в ноги кланялась этому чуду, когда он разрешал ей перейти дорогу. Но куда уж ей понять их обычаи, поэтому Леля жила так, как привыкла. Это было единственным, что позволяло не потеряться в этом непонятном и несуразном городе. Много она походила по улицам, на людей посмотрела, на магазины, товары странные. Люди и магазины в этом городе тоже поражали своим разнообразием. Людей было много, а магазинов слишком много. Японцы были везде, казалось, они просто вырастали из воздуха и словно муравьи сновали туда-сюда, постоянно попадаясь Леле под ноги. Она, естественно, тут же извинялась, кланяясь низко-низко, чтобы поняли ее глубокую вину и раскаяние за содеянное, но на нее даже не обращали внимания. Магазины же были настолько забиты товарами, как и не было забито в магазинах сельского центра, ну а их убранство! Просто приходи и любуйся! Такой красоты девушка не видела даже в музее (а это был самый красивое место в их поселке)! В общем, много Леле удалось увидеть за три дня, прямо и не расскажешь всего! Она уже представляла, как она будет рассказывать своим в деревне о волшебных дверях, которые отворяются перед тобой сами, о фантастических, прямо как из книжек про светлый коммунизм, шкафчиках, которые везут тебя на такую высоту, что, кажется, если присмотреться, то можно увидеть даже свою родную деревню Мумуевка, что Забаловкиного округа первая самая с краю. Однако, если бы не тетя, первые два дня просто не отходившая от сельской племянницы, сгинула бы она навсегда в этом страшном городе. Тетя Поля заботливо показывала ей все достопримечательности и научила пользоваться маленькой штучкой, которую называла фотоаппаратом, хотя ничего общего эта маленькая полосочка железа не имела с тем большим треножным аппаратом в их сельском загсе. Тетя Поля рассказала ей, что работает у какого-то очень известного здесь, в Японии, человека. Она ему вроде помощницы, но Леля плохо ее слушала, а зря…
За день до выхода на работу ее родная тетушка слегла с тяжелой простудой, которую подхватила съев огромное мороженое на пару с Лелей. Теперь она металась по постели в жестких муках. Но это были не муки болезни. Она не могла простить себе, что пропустит хотя бы один день работы. Леля просто не могла смотреть на несчастную тетушку. Тетя Поля охала и металась по горячим простыням, не в силах ни встать, ни оставаться лежать. В больницу она тоже не хотела идти, поэтому Леля ухаживала за больной родственницей прямо на квартире, заваривая ей чай с малиной и делая холодные компрессы. Но тетя никак не могла успокоиться, и поэтому ничто не помогало.
Женщина в очередной раз заохала:
- Что ж делать-то мне, Лелечка? Как же быть-то? За ним же глаз да глаз! Как ребенок совсем. То пальчик покарябает, то ему подадут не того, он тут же расстраивается, а то и вовсе не угодят, так тут совсем истерика. Леленька, а подскажи мне чего, родненькая? - у тети Поли были красные воспаленные глаза и лихорадочно горящие щеки. Даже если сейчас она решится идти, Леля сама не пустит ее никуда. Тут взгляд женщины неожиданно упал на племянницу: - Леленька, милая, ты английский знаешь?
Леля испуганно посмотрела на тетю. Она не понимала, к чему та ведет. Взгляд воспаленных глаз женщины был серьезным и изучающим, словно она молчаливо экзаменовала Лелю. Девушка пожала плечами. Да, английский она знает. Не без гордости Леля заметила, что была у нее твердая пятерка по этому странному языку. Тетя резво вылезла из кровати и чуть ли не упала в ноги родной племяннице. Та испуганно отшатнулась. Женщина, подняв вспотевшее от навалившейся болезни лицо с мокрыми дорожками по щекам, слезно молила племянницу помочь ей. Она говорила что-то про рекомендательное письмо от нее и об огромной услуге, которую она окажет ей, если это сделает. Постепенно до девушки стал доходить смысл всего сказанного. Леля испуганно замотала головой.
- Да как же, родненькая? Я же не знаю, как у вас там чего. А вдруг скажу не то, а вы, тетушка, потом пострадаете за меня глупую! Да не могу я, и не просите! Знаете, как у нас на деревне говорят: не твоя корова, не пробуй доить - промеж глаз лягнуть может. Вот оно как. А вы меня… - Леле было больно смотреть на страдания тети.
Наконец, после долгих уговоров и просьб, Леля устало кивнула. Тетя Поля тут же, несмотря на протесты племянницы, села за стол и написала что-то странными загогулинами. Листок исчез в кармане платья девушки.
С трепещущим сердцем Леля пошла спать.
_______

С трепещущим сердцем вошла Леля в здание телекомпании. Ее страшно удивило внутренне убранство такого незначительного на вид снаружи здания. Огромные балки и странные арочные проходы, телевизоры на стенах, железные шкафчики, лифты, снующие так быстро, что и глаз за ними не поспевает, блестящий, как воском или мылом натертый, пол, на котором ноги немилосердно скользили и стеклянные, все время поражающие тонкостью работы, двери привели Лелю в благоговейный восторг. Она пять минут любовалась, просто поворачиваясь на месте и вертя головой. Девушка сделал три шага к заветной кабинке. К груди она прижимала пакет и листочек. Сегодня Леля оделась в то, что дала ей тетя. Девушка долго не соглашалась одеть срамную красную майку с голыми руками и джинсы. Джинсы, правда, ей понравились. Хоть это и мужская одежда, но штанины были так красиво расшиты диковинными цветами и камушками, что здесь Леля почти не сопротивлялась. Взамен, тетя Поля разрешила ей вплести в длинную, почти до самых пят, гордость радость Лели, косу, заветную красную ленточку. Эта лента всегда помогала ей. Вот и сегодня она ее выручила. Едва Леля подошла в дверям, как навстречу ей вышли два о два черных дядьки. Леля тут же вытащила заветную, данную ей тетей, бумажку. Пробежав ее глазами, охранник пропустил трепещущую Лелю внутрь. Поборов нерешительность, девушка шагнула в кабинку. Зайдя, Леля безумно обрадовалась увидев, что не одна в этой маленькой комнатке. Вместе с ней зашла незнакомая женщина. Девушка, вжалась в угол, не дай Бог увидит, кидала взгляды на попутчицу. Красивая, - думала она, - Прям как из сказки. Такую у нас на деревне сразу бы в жены взяли.
Леля мельком оглядела себя. Тихонько вздохнула. Да, такой красоты ей не видать. Она еще раз окинула взглядом женщину. Волосы, правда, больно короткие, как под мальчика, да под очень странным углом к голове, будто испугалась чего. Но, - думала она, - не мне судить об их обычаях. Между тем, мелькнул нужный этаж. Леля быстро вышла из комнатки. Теперь ее самая главная задача - не ударить в грязь лицом! Не подвести тетю. Девушка оглянулась. Холодом веяло от стальных стен коридора. Кружевное железо вилось как пряжа бабушки вдоль потолка до окон. Мигали часы. Шумно и многолюдно гудели комнаты вдоль коридора. Леля глазами отыскала номер. Еще раз пересчитала чтобы наверняка не ошибиться и шагнула к самой громкой комнате.
С порога ее придавила ужасная смесь из гудения людей, щелканья, постукивания и жужжания бесчисленного количества техники. Двери хлопали, люди, в наушниках и обвешанные проводами носились из угла в угол просторного павильона. Леля растерялась в многоголосом говоре на странном, очень напоминающем девушке птичий, языке. Ее, словно бы, никто вовсе и не замечал. Леля молча топталась на пороге. Неожиданно ее кто-то очень сильно толкнул сзади. Невысокий темный японец второпях не заметил девушку. Он зло посмотрел на нее узкими птичьими глазками и что-то спросил.
Я не понимаю, - сказала Леля на английском.
Вы кто? - тут же на английском спросил работник.
Девушка поклонилась в пояс.
А я к певцу, к Гак… Гат…Гату
Гакту? - удивился японец, громко переспросив.
Девушка смущенно кивнула головой.
На возглас непонимающе обернулась уже знакомая Леле женщина. Она вопросительно оглянулась, не понимая, от кого услышала имя.
Ну так вот же кто?
Служащий кивнул в сторону женщины. Леля испуганно прижала пальцы ко рту, словно испугалась ею же сказанного.
Ой, прошептала она, глядя, как женщина быстро к ним приближается. - Так я же думала, что будет мальчик, а тут…девочка.
Она, будто ища поддержки, оглянулась на работника, но тот уже склонился в почтительном поклоне. Женщина повернулась к Леле, подняв тонкие брови.
Да, - у нее был странно низкий, приятный бархатистый голос, совсем не похожий на женский. - Вам что-то нужно? Я Камуи Гакт.
Леля онемела. Краска стыда тут же залила ее уши. Не может быть! Это что же, вот это и есть Каму…му…Гат? Срам-то какой, как же я его с женщиной могла перепутать?
Пока певец, нервно поигрывая пальцами, рассматривал девушку, та согнулась перед ним в ножном поклоне, так что захрустел позвоночник.
Ой, простите дуру, - сказала она, - Вот это от тети моей. Захворала она, меня на замену прислала.
Она, не разгибаясь, протянула мужчине листок тети. На секунду работа замерла. Люди с удивлением рассматривали склонившуюся девушку и певца, не понимая, что происходит. Гакт что-то прикрикнул и все снова принялись за работу. Несколько секунд он хмурил брови. Наконец, распрямил Лелю и спросил:
Значит, ты замена Котори-сан?
Да.
Леля, как это с ней часто бывает в моменты волнения, крутила в руках кончик ленточки. Мужчина оглядел ее с ног до головы. Несколько секунд что-то прикидывал и, видимо, оставшись довольным, снова обратился к смущенной девушке на странном, немного непонятно английском:
А что делать тебе объяснили?
Леля исподтишка оглядела певца. Сложно было представить, что это о нем говорила тетя, когда рассказывала, что ей надо делать. Она описывала этого мужчину как малого ребенка. Леля еще переспросила, когда узнала, что за ним нужен глаз да глаз, - как за ее маленьким братиком Антошкой? Женщина тогда торопливо закивала головой и затороторила «именно, именно, Леленька, даже еще больше!» Но девушка никак не могла представить, что этот серьезный, красивый и милый человек может вести себя как абсолютный ребенок.
Конечно! Я все-все знаю, мне тетя Поля рассказала. Я за нее буду хорошо работать! Она мне объяснила, что говорить и что пи…
Гакт, не дослушав, рассеянно кивнул и повернулся к Леле спиной.
Нетерпеливый какой! - подумала девушка. - Ну как дитя малое!
Через минуту девушке уже поручили держать пейджер, очки, мобильный телефон и часы певца, когда тот пошел переодеваться для съемки клипа. Шустрые японцы сновали по всему павильону, слышались выкрики и на английском и на японском. Слепяще-яркий даже для стоящей поодаль помощницы свет зажегся перед небольшой сценой, обтянутой красивой голубой тканью. Ткань украшали красивые рисунки деревьев и цветов. Леля непроизвольно засмотрелась на такую красоту, затаив дыхание рассматривая изгибы краски и складки на ткани. Просто сказки Шахерезады, - зачарованно думала она, рассматривая это великолепие, - как в книжке.
По залу послышались предостерегающие окрики. Девушка с удивлением посмотрела на двери комнаты, куда певец ходил переодеваться. От нее к импровизированной сцене быстрыми шагами двигался ее подопечный, но в таком виде, что с первого взгляда Леля просто не распознала его под странным, диковатым синим макияжем и в несуразной, как показалось Леле, сшитой из огрызков самой разной материи, одежде. Она едва не испугалась, когда он прошел мимо, так устрашающе он выглядел. Когда девушка взглянула на его пальцы, ее как корова промеж глаз лягнула. Она вытаращила глаза и минуту пялилась на длинные, как у непристойной девушки, острые ногти, изрядно политые темно-синей краской. К своему ужасу, Леля увидела, что во всем этом безобразии певец идет к камере, и что самое странное - никто не обращает на это внимания. Даже наоборот! Его провожали благоговейными взглядами, будто смотрели на самую удойную корову в загоне! Девушка встряхнула головой, быстро опустив непроизвольно поднявшуюся для крестного знамения руку. Так на картинках в их школьной Библии выглядели чертяки, соблазняющие людей на разные пакости. Девушка еще раз потрясла головой, отгоняя наваждение. Никогда не понять мне их. Она решила во что бы то ни стало исполнить просьбу тети, и теперь велела себе не обращать внимания ни на какие странности. Первое, чему учила ее мать - никогда не подводи положившихся на тебя. Леля мужественно взглянула в строну певца. Тот уже быстро говорил с женщиной с микрофоном в руке. Наконец Гакт махнул рукой. Павильон наполнился странной и непонятно тревожащей музыкой. Леля прикрыла глаза, чтобы не смотреть на творящееся безобразие.

Час спустя объявили перерыв. Леля так и не смогла посмотреть на сцену, и когда ее сзади кто-то тронул за плечо, она непроизвольно вздрогнула. Обернувшись, она увидела то самое страшное лицо, залитое синей краской.
Что-то случилось?
Помощника испуганно замотала головой.
Нет-нет, что вы, у меня глаз зачесался. Ой как вы красиво выступали!
Леля с трудом заставила на своем лице расцвести улыбку. Она наконец-то поборола страх и ее глаза весело улыбнулись. Ну и что, что такой страшненький и чумазый, зато человек хороший. Вот поэтому меня тетя Поля и попросила приглядывать за ним, он ведь без меня и не видит, поди, ничего под этой краской. Она снова заразно улыбнулась японцу.
- А вы что, отдохнуть не хотите, а то совсем, поди, притомились, Гаку...Гат…Камуи-сама, - и она покраснела, когда мужчина, под этой страшной краской, впервые за время их встречи, улыбнулся в ответ.
Да, не помешало бы. А ты, - он кивнул Леле, - со мной пойдешь. Вдруг мне что-то понадобится.
Конечно-конечно, - быстро заверила его Леля, двинувшись вслед за мужчиной к гримерной комнате, не расставаясь с
плотно прижатым к груди пакетом.
В гримерной на столе певца уже ждали четыре странные баночки и коробочка с нарисованным на ней апельсином. Пока певец усаживался за стол, стирая с губ черную помаду, девушка с недюжинным удивлением рассматривала странные баночки. В них был насыпан непонятный Леле горошек, больше напоминавший по цвету сено или опилки. Она неуверенно присела, не расставаясь с пакетом, на самый краешек стула, стоявшего сбоку от стола. Гакт осторожно высыпал в цветную пластмассовую тарелку содержимое сразу трех маленьких баночек и налил в стакан жидкость из коробочки с апельсином. Девушка с нескрываемым вопросом в глазах пригляделась к его пище.
А это что же вы за такой диковинный горошек, прямо как свинка, едите, Гакто-сама? Неужто человеческой пищи не едите?
Гакт с немым вопросом в глазах повернулся к Леле. Он посмотрел на помощницу, потом на горошек, потом снова на помощницу и помешал ложкой содержимое тарелки.
Это… пищевые добавки. Ты не слышала о них? Хочешь попробовать? Очень полезно.
Леля с опаской глянула на протянутую ей запасную ложку и сомкнула губы на небольшой горке опилок. Тут же ее лице приняло испуганное выражение и она едва проглотила массу. По вкусу горошек действительно напоминал опилки, причем с таким ненатуральным вкусом, словно они три или четыре дня пролежали под дождем в грязном хлеву. По ее лицу чуть ли не слезы побежали. Она всплеснула руками.
- Да вы прямо как маленький ребенок! Что же всякую гадость в рот тянете?! Это же несъедобно просто! Бедненький вы, бедненький! То-то я смотрю худенький как жердь, - в глазах Лели было море жалости к несмышленому певцу. - Не спроста, видно, сегодня я так рано встала, как в воду глядела!
И на глазах у ошарашенного певца она принялась доставать из пакета баночки и пакетики.
- Прямо в шесть часов встала, - приговаривала она, расставляя на столе банки с помидорами и огурцами. - Кушайте на здоровье. Все свеженькое, домашненькое. Сама готовила, вот этими ручками. Тут и пирожки, теплые еще, с капусткой, картошечкой. На масле готовила, яичком поливала. Огуречки, помидорки свежезасоленные.
Перед мужчиной на столе выстроился ряд продуктов, которые гордая Леля протирала мягкой тряпочкой. Пирожки и правда еще не успели остыть, и теперь аппетитный запах свежего теста разлился по просторной гримерной, смешиваясь с ароматом соленых огурчиков и рыхлого сыра. С минуту Гакт потрясенно разглядывал все это великолепие еды. Леля пододвинула к нему румяный пирожок.
- Кушайте, ничего с вами не будет. Добавки, они на то и добавки, чтобы к чему-то добавляться. А то это разве нормальная пища для взрослого мужчины - опилки? Кушайте, - и она с материнской нежностью мягко подвинула баночку с огурчиками. Видя недоверие Гакта, она, было, испугалась, что он думает, что она отравить его решила. - А я с вами покушаю. Ну, не обижайте стряпуху. Уважьте.
Она первой откусила кусок от бочка пирожка с капустой. Мужчина мучительно долго, минуты две, раздумывал. Видно было, как на его лице аппетит борется с недоверием и нежеланием отступать от порядков, заведенных им же самим. Но пирожки так заманчиво дымились, а запах сыра был настолько свежим и бодрящим, что уже через пять минут почти все пирожки исчезли со стола, а огурцы резво хрустели под резцами певца. Леля со смесью боли и удовлетворения смотрела, как Гакт ест пирожки и запивает это соком. Она тихо и ласково пожаловалась, что нету тут молока из-под коровки. Вот бы радость желудку-то была. Пару дней такого здорового питания, и никто бы не узнал певца, говорила она, стал бы он красивым таким, как яблочко спелое и налитое. А сейчас как волк худой.
По окончании обеда Леля собрала со стола все остатки, сложив их обратно в пакетик. На вопрос певца, зачем она это сделал, она, совершенно удивленная, спросила, как же можно еду на столе оставлять. Ее живности отдать надо. Нехорошо, когда беспорядок остается. Сбитый с толку Гакт только пожал плечами. Он поклонился совершенно смутившейся девушке, поблагодарив за обед. Леля замахала рукой, сказав, что это обязанность всех помощников, и она просто выполняла данный ей наказ следить за ним. От ответа на это справедливое замечание мужчину оторвал телефонный звонок. Леля торопливо подала ему сотовый, не забыв поклониться и поблагодарить за оказанную ей честь, когда он откушал ее стряпни. Изо рта певца полилась странная птичья речь. Он на время потерял всякий интерес к девушке. Леля благоразумно вышла из комнаты, давая мужчине нормально поговорить.
Через пять минут кумир многих снова вышел из комнаты, отдавшись в руки многочисленный гримеров и парикмахеров. Его ждал еще один час съемок. Леля поймала на его лице странное выражение беспокойства. Она подавила в себе желание спросить, не надо ли ему чего. Девушка приготовилась ждать, снова вертя в руках краешек ленты.

Съемки кончились через пару часов. Вконец измученная ожиданием Леля не находила себе места в огромном многолюдном павильоне. Но она стойко держалась, помня о тете Поле. Скоро уже переодетый Гакт, в окружении многочисленного персонала и охраны, подозвал Лелю. Она счастливо вздохнула и побежала к нему. Он продиктовал ей для записи его планы на оставшийся день. Она торопливо записала все красивым крупным подчерком. Теперь надо было ехать на встречу с группой. Леля побежала за торопившимся певцом. Однако на пути к двери произошло неожиданное происшествие. Когда Гакт уже прошел в двери он обернулся. Леля стояла с широко раскрытым ртом и обалдевшим взглядом провожала прошедшую мимо нее группу. Пять или шесть странных, ужасно, а именно это слово только и подходило, красивых, словно с обложки редко попадающего в сельский поселок журнала, женщин прошло мимо нее в развевающихся, неимоверной красоты, нарядах. Замешательство Лели вызвало только то, что женщины, говорящие между собой на птичьем языке, общались такими низкими голосами, словно это были вовсе не женщины, а… Леля не могла поверить собственным глазам. Она протерла глаза руками, словно не верила им или боялась, что они перестали давать ей верную информацию. Одна из сопровождающих Гакта, повинуясь его кивку, подбежала к Леле и потянула ее за локоть. Пока она, утаскиваемая женщиной, не сводила потрясенных глаз с исчезавшей в дверях волшебной кабинки группы женщин-мужчин. У нее маячили перед глазами их великолепные длинные волосы и белые, как у страшно испугавшегося человека, лица. Наконец, она подчинилась и добежала до выхода, за которым уже исчез певец. На улице ее ждал такой ужасные гром, что она от страха прикрыла уши. В узком коридоре между сотнями человеческий тел маячил Гакт, продвигающийся к машине. Лица мелькали в толпе, слышались очень громкие выкрики имени певца, женский визг. Мужчина порой поворачивался к кому-то и ручкой оставлял свою подпись на блокноте или - о, ужас - теле поклонника. Леля в этом кошмаре едва не потеряла рассудок. Спас ее охранник Гакта, открывший перед ней дверцу машины. Певец уже сидел на заднем сиденье. Леля неверяще провела рукой по полированной двери «Субару».
Это что же, мне в такую красоты со своими лаптями залезать? А у вас велосипеда нет?
Получив отрицательный моток головой ничего не понявшего охранника, она благоговейно села в машину. Заурчав, как кошка, когда ее чешут за ухом, машина двинулась с места. Девушка кинула взгляд на сидящего рядом певца. Он что-то сосредоточенно писал в блокноте, порой поднимая глаза к потолку машины, будто ученик, забывший домашнее задание. На его лице было такое серьезное, задумчивое выражение, что Леля непроизвольно залюбовалась. Такой красивый, талантливый, а наряжает себя в какую-то куклу, как шутёнок какой. Она напомнила себе, что ничего не понимает в жизни знаменитых людей. Но разве можно так себя истязать? Она, вон, слышала, что кто-то глотает гадких червячков, чтобы они жили в желудке и ели твою пищу. Гадость какая! Да разве ж можно, чтобы кто-то ел твою пищу! И все ради того, чтобы быть худой, как жердь в заборе тети Глафиры.
Гакт поймал на себе любопытный взгляд серых глаз девушки. Та быстро отвернулась, не желая мешать своим непристойным любопытством работе занятого человека, но мужчина отложил ручку и слегка опустил стекло окна.
Ты раньше никогда меня не видела?
Леля обернулась; в руках она крутила ленточку; немного смущенно улыбнулась:
Нет, я видела вашу фотографию у тети Поли. Вы там очень красивый, но…другой. Поэтому я вас в лифте и не узнала. Вы
такой разный везде. Сложно, наверное, вашей жене. Гляди как придете домой, она вас не узнает и скалкой по голове.
Девушка улыбнулась этой мысли. Гакт покачал головой.
А окном проносились дома и люди, красивые лавки и нарядные магазины. От асфальта поднималась пыль, звенели, как на шее любимой Чернушки бубенчики, колокольчики.
Я не женат.
Леля ужасно смутилась. Вот уж ляпнула, так ляпнула! Ох, и попадет же ей от тети, но слова из уст простой деревенской девушки вырвались сами по себе.
- Как? Такой красивый и не женат? Уж вроде не мальчик, а холостой. Куда же женщины ваши смотрят?! Глаз у них нет, что ли?
Речь девушки вызвала у мужчины прилив смеха. От души веселясь, он приподнимал верхнюю губу, обнажая красивые белые зубы, из его горла вырывались переливы грудного смеха. Улыбка сразу сделала его на несколько лет старше. Леля вдруг подумала, что ему наверняка больше того, насколько он выглядит.
Господи, - наконец отсмеялся мужчина, вытирая слезы из уголков глаз, - откуда же ты такая приехала?
Улыбка все еще искрилась в мелких морщинках вокруг его глаз. Глядя на него и сама девушка непроизвольно улыбнулась.
Да как же откуда? Из России-матушки.
И все там девушки такие?
Какие? - не поняла Леля.
Как ты.
Нет, - девушка от души рассмеялась, прижав ладони к груди. - Ну что вы. Есть такие барышни, что просто загляденье, а я
то. Я уже с детства и готовить, и по дому, и за скотиной. Мать-то с отцом на работе, а я с утречка, да после школы приду, уберусь, приготовлю…Да что же это я вам рассказываю, вам и не интересно. Вам работать надо, а я отвлекаю.
Мужчина махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
Вовсе нет. Порой, работа может и потерпеть, ну не машина же я наконец? Россия. Может, расскажешь? Ехать еще
минут десять, а делать пока нечего.
- Или не хочется, - оскалилась Леля. Она устроилась поудобнее на мягком сиденье. - Ну что же вам рассказать? Страна очень большая, совсем не как ваша…
Ее голос плавной рекой тек по салону. Даже, казалось, водитель заслушался ее речью.
За десять минут Леля рассказала о людях, природе, животных, про летнее солнце и лютый зимний мороз. Даже успела помянуть лешего и русалок, одну из которых, по ее словам, видела сама в небольшой речушке поблизости. Тут мужчина перебил ее и, словно ребенок, стал взахлеб рассказывать, что и он в детстве стал свидетелем мистических событий. Леля с лукавой улыбкой глядела на него. Неожиданно машина мягко остановилась, прервав их дискуссию. Охранники, ехавшие в машине сзади, открыли Гакту и Леле двери. Их снова окружила толпа поклонников и служащих.
Очень большое здание, казалось, подпирает крышей небо. Стекла так красиво отражали полуденное солнце, словно в каждом из них было собственное маленькое солнышко. На улице было очень жарко. Гакт надел узкие темные очки. Леля увидела, что от того Гакта, что сидел с ней в машине, совсем ничего не осталось. Теперь он снова был серьезно-вежливым и показно-веселым. Глаза у него были словно у очень старого, от всего уставшего, человека. Вот что жизнь и слава с людьми делает, - грустно подумала Леля, едва не закрывая уши руками от громких криков. К ее облегчению, они скоро вошли в здание. Здесь было не так красиво, как в предыдущем, но тоже очень странно и непривычно. На стенах висели железные кружочки, диски, в рамках под фотографиями толи женщин, толи мужчин - Леля уже ничему не верила. Не успела она хорошенько все разглядеть, как мужчина уже зашел в кабинку, чтобы подняться на десятый этаж. Когда двери открылись, глазам Лели предстал огромный зал со множеством дверей и коридоров, ведущих от него к другим залам. Стены были их стекла настолько тонкого, что было страшно даже дышать. На полу, сложенном из маленьких кусочков отполированных камешков, был выложен какой-то иероглиф. Туда-сюда ходили люди, кто в строгих костюмах, а кто в таком, что даже описывать, и то срамно. Многоголосый гул стоял под высоким потолком. Процессия двинулась вдоль стен к длинному проходу. Стены там уже были обычные, но разрисованные красивыми картинками и непонятными загогулинами. На табличке, сделанной из позолоченного железа, висевшей на двери, был выгравирован непонятный иероглиф, а под ним английские буквы GACKT. Туда-то и прошли все. Певец снова разговаривал по сотовому. Когда Леля прошла в большую комнату, первое время она осматривалась. Ей очень понравились золотые стены, блестящие инструменты, разные украшения на стенах, плакаты и диски с подписями. Помещение было разделено на три, как посчитала Леля, комнаты. Одна, как ей показалось, была большой комнатой отдыха. Другая, в которой стояла всякая аппаратура, и лежали наушники, была отделена от еще одной прозрачным стеклом или пластмассой. В той, третьей, стояли, поблескивая, барабаны, гитары и еще много разных инструментов, неизвестных девушке. Закончив говорить, певец строгим голосом велел выйти всем лишним. Девушка, было, решила выйти, но была одернута мужчиной, окликнувшим ее. Она, стараясь не мешать никому, встала в уголок и ждала, пока она понадобится. Через десять минут в помещении из всех прибывших осталось не больше пяти человек. Трое уже уселись за странную аппаратуру с многочисленными кнопочками и рычажками, а Гакт и Леля, подозванная им, пошли в ту комнату, которую для себя девушка определила как комнату отдыха.
Здесь, в просторном помещении, стоял один продолговатый стол и множество диванов. На полу лежал интересный пушистый ковер с рисунками каких-то разрисованных людей с золотыми шапками на головах. Она, было, принялась рассматривать затейливые узоры на паласе, но услышала несколько голосов и подняла голову. В комнате, помимо нее и Гакта, было три человека. Один из них сидел на отдаленном диване, еще двое расположились на одном. Парень без рубашки и со странными платиновыми волосами, словно у древнего старика, крутил в руках скрипку, пробуя на ней струны. При взгляде на другой диван у Лели защемило сердце. Юноша полусидел на голубовато-сером диване, держа на коленях голову длинноволосой девушки, они весело шепотом щебетали. Юноша ласково проводил по шее возлюбленной. Леля залюбовалась. Гакт проследил за ее восхищенным взглядом. Словно в подтверждение, помощница сложила груди руки.
Посмотрите, ну какая красивая пара. Прямо как голубки воркуют. А девушка-то у него какая симпатичная! Вот бы и мне
так!
Раздался громовой хохот, испугавший Лелю своей неожиданностью. За ее спиной заливался певец, ухватившись руками за стену. Его грудь ходила ходуном, а из глаз текли слезы. Леля испуганно смотрела на него. Может, слишком много работает, бедный? Кое-как подавив хохот, за время которого друзья певца отложили свои занятия и теперь непонимающе улыбались, мужчина что-то сказал на своем птичьем. Поднялся тройной хохот. Теперь уже веселился не только певец, но и все остальные. Леля посмотрела на них с легким отчаянием.
Да не понимаю я по-вашему, по-птичьи! Вы русским языком говорите! Чего же такого смешного?
Кумир, словно не в силах отойти от стены, помахал в сторону парочки голубков рукой, что-то снова сказав им. Девушка поднялась с дивана из рук парня. Леля схватилась за сердце.
- Ой, - только и сказала она, разглядывая голую грудь совсем не девушки. - Срам-то какой. Как же это, Гакто-сама? Это что же в мире происходит? Уже мальчики с мальчиками любовь крутят? А?
Она беспомощно огляделась. Мир в одну секунду стал для нее ужасно непонятным и далеким. На ее глазах едва не показались слезы. Как же так? Да разве так можно? Да что же это за страна такая? В ее голове поднялся вихрь мыслей. Как понять деревенской девушке такие вещи? В жизни она не видела такого, и, увидев в первый раз, ужасно испугалась чудовищности происходящего у нее перед глазами. От обиды на смех этих странных людей глаза у Лели предательски защипали. Она моргнула. Захотелось тут же убежать от такого позора и забиться в самый дальний угол, вволю выплакав свое огорчение. Смех оборвался, теперь на нее смотрели непонимающе. Но тут Леле помог совершенно неожиданный случай. В комнату вошел с очень непонятным инструментом наперевес маленький японец и подбежал к певцу. Он что-то быстро заговорил ему. Гакт язвительно ответил. Смутившись, человечек очень неуклюже повернулся и острым краем предмета скользнул по пальцу звезды. Послышался вскрик и кумир замотал в воздухе пальцем с тонкой струйкой крови. Поднялась страшная суматоха. Человечек, схватившись за голову, кричал о докторе, о скорой помощи и немедленной доставке в больницу. Вокруг неимоверно страдавшего Гакта столпились его друзья, в момент слетевшие с диванов,. Леля с трудом прорвалась к ее подопечному. Она с громадным облегчением увидела причину всеобщего переполоха - маленький, но болезненный порез в холеном пальце звезды. Тут же отступила горечь и обида. Леля вспомнила, зачем она здесь. Она смахнула с глаз уже почти появившиеся слезы.
Да пустите же, - пробралась она к певцу поближе, - дайте-ка сюда, Гакуто-сама.
ИДИОТ! Ты что наделал?! - рычал певец на английском.
КАРАУЛЛЛ!!!! - вопил маленький черноволосый член группы.
Леля, быстро сориентировавшись, распустила косу и вытащила свою ленту. Она приложила один ее конец к ранке, мягко стерев кровь. Воцарилась полнейшая тишина. Было только слышно шуршание атласной ленточки у пальца Гакта. Леля мягко и успокаивающе, с легкой укоризной, поглядела на мужчину.
Вот и все, а крику-то, крику! Дайте подую. Пройдет быстрее, да и не больно будет. Это что, - продолжала она успокаиваю-
ще тихо говорить, заматывая чистый конец ленточки на раненом пальце. -